Форум » Кинолента Колина Ферта. ХХ век » Вальмон - 6 » Ответить
Вальмон - 6
Vika: Продолжение трепетной темы... Обсуждение закончилось здесь [more] [/more]
nat-nat: Addicted, , ошеломляющая проделана работа. Интереснейшая! Но можно я тебя ещё немного помучаю и попрошу поподробнее остановиться на моменте "добила Вальмона малышка Сесиль, украв последнюю надежду, что есть кто-то кроме него, кто любовь ставит выше выгоды". А то ты так подробно обо всём рассказала, а этот смак скомкан. Я тобой уже разбалована, молю о деталях. Можно?))
Addicted: Ul@ пишет: получается, что ты каким-то образом влезаешь в его шкуру и начинаешь понимать и чувствовать все то, что понимает и чувствует герой. Форман удивительным образом раскрывает персонаж за счет вот такого своеобразного сопоставления "зритель - персонаж"..... Во всяком случае, лично у меня сложились такие впечатления, могу ошибаться конечно Ul@ Ни капельки не ошибаешься. В самую суть! Талант Формана в том, что он сам «влезает в шкуру», и не только близкого ему по духу персонажа, но даже и оппонента. Как в Amadeus, где Милош, творческий человек по натуре, знающий, что, если есть «божья искра», то творишь – как дышишь, не зная, откуда оно берётся, "влезает в шкуру" Сальери, которому это не дано. И проходит с ним муки зависти, профессиональной ревности и обиды за то, что ему не дан этот дар. И вместе с ним приходит к выводу в конце, что не такой уж это и подарочек – «божья искра», что она лишает творческого человека нормальной размеренной жизни, съедает изнутри, ради счастливого мига озарения. Каждому – своё. Но, вернёмся к Вальмону.
Addicted: nat-nat пишет: проделана работа. Девочки, только не «работа» или «исследования» , а то вы меня , сейчас посмотрю…точно, даже пятки покраснели . Исследование – это что-то оригинальное, я только иду по следам создателей фильма, пытаясь докопаться до Главного Вопроса. Вот я недавно читала статью-исследование двух американских преподавателей George Mason University «Milos Forman's Valmont: an anti-Thatcherite era costume drama». Мне б точно ума не хватило, увидеть в фильме протест «эпохе Тетчер-Рейгана» . Статья 2009 года, там упоминаются ещё несколько работ Колина. Не знаю, то ли к 20-летию создания фильма, то ли ASM вызвал интерес к творчеству Колина. Но, пусть через 20 лет, пусть под социополитическим углом, лучше уж поздно, чем никогда . nat-nat пишет: А то ты так подробно обо всём рассказала, а этот смак скомкан. nat-nat,что ты! Я ещё и не бралась за четвёртого Вальмона. Это я привела пример того, что в фильме нет ничего случайного, ничего не значащего. Каждый кадр о чём-то «говорит». Наснимает режиссёр всё, что хочет, даже несколько вариантов одного эпизода, ну не собирать же ему съёмочную группу снова, если во время монтажа у него придёт другое видение событий, а потом «отсекает ненужное», и уж если оставил что-то, то стоит задуматься, почему. Поэтому, нам не показывают, как Дансени убил Вальмона, как будто намекая, что в сущности, бедный шевалье просто исполнил его решение. Зато, в деталях символическая сцена, где Вальмон сам измазал себя ягодой «кровью», и его «убила» Сесиль. Конечно, имхо. Весь фильм по грамотной артсхеме, как кружево, соткан из символических сцен и знАчимых диалогов, а между ними атмосферные и длинные кадры, когда герои идут (едут, скачут, смотрят). И сняты они с потрясающей точностью и скрупулёзностью, вспомните, хотя бы, поход Мари де Турвель на рынок. Артфильмы часто любят критиковать за них, мол, скучно зрителю, когда ничего не происходит . Возможно и скучно, если в кино только бездумно следить за ходом сюжета, но эти длинные кадры (иногда их называют длинные планы) снимают не просто так, а для того, что бы зритель успел, хотя бы подсознательно, переварить диалог или эмоционально подготовиться к следующему. И чем важнее диалог, тем длиннее кадр. Зритель же не машина, если фильм напичкать разговорами и активными действиями под завязку, то он не успеет даже запомнить, кто что говорил. Эту же, довольно часто используемую схему мы видим в подавляющем большинстве артфильмов Колина, вспомните, хотя бы ASM или TTSS. Поэтому, давайте посмотрим, о чём же эти диалоги. Это важно, и для режиссёра, это его больные вопросы, и, смею предположить, эта тема была актуальна тогда и для Колина.
Addicted: Итак наш Вальмон – Солнышко задумался о браке. Все вокруг говорят о браке, и он понимает, что нужно будет найти избранницу. Он «солнышко», потому, что горит изнутри, кого-то согреет, а кого-то сожжёт. Оно опасное, с ним нужно осторожно, но без него всё меркнет. Хотя, можно всю жизнь прятаться под лампой искусственного света и загорать в солярии, если не знать, что такое настоящее солнышко. Каждый сам выбирает, как общаться с Солнышком-Любовью. «Да, тут всё ясно,- скажете вы, - все убеждают его, что брак по расчёту лучше, чем по любви. Брак – скука, обязанности, с его помощью люди решают свои делишки, а любовь в комплект не входит. Поэтому измены в браке – это абсолютно естественно». Да, это ясно, но, зачем его убеждать, как будто Вальмон сам этого не знает, он проверил сто раз это на практике, сам говорит, что пари – дело чести, значит, брак к чести не имеет отношения. Ну, и в чём же тогда вопрос? Все, вроде бы, согласны. В том то и дело, что не все. Как и предупреждал Колин, порядочные на вид люди оказываются циничными прагматиками, а его герой – коварный соблазнитель, неисправимым идеалистом, который верит в любовь. И в преданных женщин. Да это всем мужчинам нравится, и в фильме говорится об этом. Но, Вальмону не просто рога не хочется иметь, ему любовь подай. А зачем ему эта любовь? Ну, женился бы на ком надо, как все. Наверное, потому что он чувствует, как меняется под её влиянием.
Addicted: Помните, в интервью Бобби Уайгант спрашивала Колина о том, почему Форман его выбрал на эту роль. И Колин уклончиво ответил, мол, не знает, не считает, что «переплюнул талантом» других претендентов. Этот вопрос многих тогда занимал. Все знали, что Форман очень тщательно и долго проводит кастинги, по сто раз делает пробы, иногда актёры уже теряют надежду, пока их пригласят на съёмки. И, если выбрал кого-то, то это окончательно, он даже позже откажется от очень перспективного проекта, экранизации книги Д. Уэста «Плохие новости» из-за того, что продюсеры предлагали на главную женскую роль Джулию Робертс или Хали Бери, а он хотел снять малоизвестную актрису с индейскими корнями. Так вот, каст на роль Вальмона продолжался больше года, Форман приглашал на пробы почти всех, подходящих по возрасту известных актёров по обе стороны Атлантики. И все очень хотели этой роли. Уже, якобы, он склонялся к выбору Дэвида Духовны, как вдруг (не знаю, почему и как) на пробы пригласили Колина. И его сразу утвердил Форман. Поэтому всем было интересно, почему? Чем его взял Колин? Разумеется, я не знаю, почему. Но, у меня есть версия, имхо. Любой хороший режиссёр знает, что точное попадание в роль бывает, когда актер или актриса совпадают по мироощущению с персонажем. Актёр-прагматик может сыграть романтика, но убедительно его сыграет только настоящий романтик, который не понарошку верит в чувства, (а не прикидывает, сколько заработает на роли). А мужчины-романтики, в основном, бывают двух видов – «Дон Жуаны» и «Дон Кихоты». Абсолютно противоположные типажи, но и те и другие – романтики. И нечасто встречаются. Хотя, Колин, я думаю, всё же Дон Кихот. Но Дон Жуана сыграл А как же Вопрос? А он прост: раз так всё по-деловому устроено в мире, может, хоть в будущем люди изменятся? И вот, это «будущее», молодое поколение, не моргнув глазом, отказывается от любви. Сесиль – ради побрякушек и свадьбы с Королём. Дансени – ради утех с маркизой. Не надейся Вальмон, люди меняются, но
Addicted: Девочки, я понимаю, что у меня нет доказательств того, что именно это заложено в фильм, кто-то, возможно, посчитает, что всё проще – « Вальмон осознал степень своей распущенности, спросил маркизу, может ли ОН измениться к лучшему, а она ответила отрицательно, вот он пошёл и застрелился закололся шпагой Дансени от безысходности» . В принципе, всё возможно, но ведь Колин предупреждал, что нет в фильме ничего поверхностного, для этого можно другой (знаем какой ) фильм посмотреть. А слово Нашего Фсё – закон , так что, я продолжаю копать. Моё мнение спорное, конечно, потому, что одной чётко выраженной задачи (наказание злодеев, воспевание добродетели, тра-ля-ля…) в фильме нет. Или была вначале, а потом, уже в процессе, развивалась и дополнялась. Я смотрела (видео со съёмок «Народ против Ларри Флинта») как Форман работает. Это фейерверк. Он не сидит в кресле режиссёра и не ставит задачи: «Изобрази удивление. Камера…стоп, снято.» Он носится по съёмочной площадке, сам всё всем показывает (в том числе отвешивает оплеухи и обнимается), орёт на всех, ругает и хвалит одновременно. И знаете, все его слушают, как завороженные, и потом говорят, что это были самые удивительные и замечательные съёмки в жизни. И в Valmont, как рассказывала Аннет, Ещё она вспоминает многочисленные пробы, в костюмах и париках, Вальмоны были разные всё время, то Вэл Килмер, то Кевин Спейси, месяцы шли, она уже пробовалась у Фрирза на роль проститутки, той, голую попу которой Малкович использовал как столик, когда писал письмо. А вот Колина Форман утвердил сразу. Почему? Я уже писала, про «романтика». Но, это не повод сразу утверждать, Колин не один такой. Значит, в чём-то он уникален? Может, личная симпатия Формана? Вряд ли. «Гонял» он Колина наравне со всеми. Хотя, любимчики у Формана были, тот же Скьявелли. На премьере Taking off в Каннах публика в осадок выпала, когда на экране 10 минут Винсент с чувством и толком рассказывал, как правильно раскуривать «косяк». И хоть «кассы» у фильма не было, но Гран При Канн фильм взял, в отличие от Valmont. А, может, Форману фильм какой-то с Колином понравился? Тоже сомнительно. Сам Милош называет себя «лентяем», потому что месяцами читает сценарии, выбирает, думает. И по барабану ему, звезду он пробует на роль или непрофессионального актёра. Он в своём фильме его видит, зачем ему работы других режиссёров. А, может, сходство взглядов на проблему брака и любви сработало? Это вообще маловероятно. Форман, как человек творческий, увлекающийся, трансформирующий, сублимирующий любовный пыл в творческое вдохновение, перетащил в свой фильм собственный опыт. Одну жену, послушную и покорную он бросил, другая, самостоятельная и своевольная – его. И он, по-видимому, сам не определился, что лучше, вставив в фильм, имхо, своё мнение. С покорной женщиной скучно. А непокорная смеётся в лицо. И, не найдя (тогда) ответа, «убил» Вальмона, оставив вопрос открытым . Все актёры рассказывают, что на пробах Форман любил поболтать «за жизнь», но я как-то не представляю Колина, раскрывающего свои секреты режиссёру. Его личная жизнь до отношений с Мег вообще тайна, он никогда не был любителем распространяться на этот счёт, а, может, тогда ещё сам не решил (я имею в виду время кинопроб), какую женщину хотел бы взять в жёны. Ему же и тридцатника не было, а дядька Форман старше его на тридцать лет, тёртый калач. Так что версия, что они нашли общий язык в этом вопросе, мне кажется хиленькой.
Addicted: У меня есть единственное объяснение. Делая Вальмона абсолютно очаровательным, Форман не собирался его идеализировать, «прощать все грехи», изображать этаким душкой и выдать ему индульгенцию на все соблазнения, которые были, включая не совсем уж и молоденькую баронессу. Для того, что бы зрителю хотелось понять главного героя, спорить, осуждать и оправдывать (а в результате докопаться до сути фильма), нужно, что бы он был энигмой, неразрешимой загадкой. Что бы невозможно было понять, кого же ОН любит (а его, хоть и по-разному, но все). И любит хоть кого-то вообще? Но и это не всё. Вальмон – романтик, которому сильные чувства нужны, как воздух, это не образ вздыхающего и пускающего розовые сопли мечтателя, или страдающего холерика, который всё время истерит. Вальмон – это хищный зверь, вышедший на охоту. Тихо подкрадывающийся, что б не спугнуть добычу, но, если ему наступить на хвост – пускающий в ход острые клыки . В нём должна быть скрытая угроза постоянно, даже, когда улыбается. И это нужно было сыграть естественно, натурально. Не так, как Малкович, раскричался и полез с кулаками на женщину, это гнусно. А Колин молча, взгляд становится стальным и…ужас! Девочки, почему никто не возмущается?! Он женщину ударил! И ушёл. А она молча провожает его взглядом, потому что знает, нельзя дразнить зверя. Такой сумасшедший протуберанец на Солнышке – это высший пилотаж актёрской игры. И, я думаю, именно этот, строго дозированный всплеск эмоций, который феерически удаётся Колину, и стал пропуском его в этот фильм. Просмотрите другие его работы, это же его почерк, собственный неповторимый стиль игры, который не удаётся так никому, когда на фоне сдержанности – взрыв – и опять взял себя в руки. Режиссёры знают эту его «визитную карточку» и используют её в фильмах постоянно, и каждый раз Колин умудряется сыграть этот трюк особенно. И каждый раз, от неожиданности, он срабатывает безошибочно. Я не могу назвать Вальмона «его ролью», слишком сильно влияния Формана, жестковато он свою линию гнул, но эти приёмы его, Колина, никто это так сыграть не смог бы. Слово даю. И, когда о Колине будут писать главу в учебнике по актёрскому мастерству (будут, непременно), то эти и другие его «фирменные» приёмы опишут обязательно. Думаете, мечтаю? В сентябре 2010, после показа TKS в Теллюрайд, вышла статья Тома О'Нила, ведущего «оскарологиста» (это кинокритики, их два или три всего, которые практически безошибочно предсказывают Оскары, Эмми и пр.) Том, пространно, по пунктам, обосновывал, почему «Король» возьмёт Оскаров. А ведь тогда, в сентябре, ещё никто и не мечтал. Так вот, причиной номер три был Колин, которого Том назвал «сексуальный актёр с арсеналом арт-хаусных приёмов» ( red-hot actor with art-house cache). Я думаю, что Милош заметил это ещё в 1988. Но, об этом лучше в спецтему. Я ещё не закончила.
Addicted: Ура-ура! Я нашла, то, что искала! Серьёзное интервью с Колином 1990 года о фильме и несколько высказываний Формана. Всё, хватит моих имхошек! Сажусь переводить. Слово создателям фильма.
Евгения: Addicted , будем ждать с нетерпением!!!
Addicted: Милош Форман о Valmont Отношения между Вальмоном и мадам де Мертей напоминают странный флирт, который часто случается между режиссёром и актрисой, играющей главную роль. Я всегда мысленно переношу свои самые нежные чувства и фантазии на женщин в моих фильмах. Моей ведущей актрисе я демонстрирую самую искреннюю привязанность, заставляя её открыть себя, своё сердце, свои сокровенные мысли. И, когда она делает это, я в каком-то смысле влюбляюсь в неё. Мы оба знаем, что этот странный обмен эмоциями помогает фильму. Но, я стараюсь сдерживаться, позволяя ей соблазнять себя, очаровывать и показывать, что она сделает всё, что я попрошу. В то же время, я не позволяю вспыхнуть чувствам между нами, я боюсь оказаться незащищённым, уязвимым перед ней. Наши профессиональные отношения требуют авторитета и своего рода загадочности с моей стороны. И я всегда с нетерпением жду завершения съёмок, что бы довести свои фантазии до конца. Но, когда съёмки заканчиваются, я обнаруживаю, что актриса больше не интересуется мной. Эти удивительные эмоции притяжения-отталкивания, незавершённость увлечения, которое я испытывал практически во всех моих фильмах, я постарался воплотить в моё понимание загадочных отношений между Вальмоном и мадам де Мертей. “The relationship between Valmont and Madame de Merteuil is like the strange flirtation that often develops between a director and his leading lady. I always project my most tender feelings and fantasies onto the women in my films. I show my leading lady my very real affection and encourage her to reveal her heart, her self, and her innermost thoughts. As she does, I fall in love with her in a peculiar way. We both know this odd emotional transaction helps the movie. But I hold myself back and dare her to tempt me more, to reach out to me more to charm me and show me that she will do anything I ask of her. At the same time, I am careful not to give in to the feeling between us I am afraid to appear naked and vulnerable before her. Our professional relationship requires a certain amount of mystery and authority on my part, but I always look forward to wrapping the production, when I’ll be able to consummate the fantasies. But when we finish shooting, I discover that the actress is no longer interested in me. I grounded my understanding of the enigmatic bond between Valmont and Madame de Merteuil in this strange push-pull of emotion, this unconsummated infatuation that I’d experienced through virtually all my films.” Я провёл немало времени в погоне за упоительным возбуждающим чувством, которое возникает между влюблёнными, когда мир для двоих перестаёт существовать. Это чувство не длится долго, но, когда оно приходит, ничто с ним не сравнится. Именно это чувство постоянно ищет Вальмон в моей версии этой истории. Он женолюб, с длинной историей любовных побед, но только потому, что ищет более глубокие чувства. По горькой иронии судьбы он находит их в мадам де Турвель, чопорной жене судьи. Это отпугивает его так, что он гонит её, а сам бросается в самоубийственную дуэль. “I have spent a lot of time in pursuit of the intoxication and grace that occurs when the whole world falls away from you and your lover. This state, by necessity, never lasts, but while it does, it is like nothing else. In my version of the story, Valmont searches for this very feeling. He is a womanizer, a libertine with a long history of conquests, but only because he is seeking a deeper relationship. In an ironic twist of fate that he finds it with Madame de Tourvel, the prudish wife of a judge. It scares Valmont so much that he drives her away and throws himself into a suicidal duel.” Valmont постиг коммерческий провал, должно быть от этого я оказался прикованным к постели на долгие месяцы. А в день премьеры фильма, в Чехословакии началась Бархатная революция, которую возглавил мой старый школьный друг из Подебрады. (писатель и диссидент Вацлав Гавел) “'Valmont' was a commercial flop, which should have put me in bed for months. But on the very day of the premiere The Velvet Revolution started in Czechoslovakia, and it was headed by my old schoolmate from Podebrady.” (writer and dissident Vaclav Havel)
Addicted: Девочки, перед тем, как начать писать о Valmont, я просмотрела все ветки этой темы – такой статьи я не видела. Я отыскала её click here на покинутом весной 2005 года сайте американской писательницы и художника-иллюстратора Карен Дж. Джолли (Karen G. Jollie), пылкой поклонницы Колина, с её слов. Там есть ещё несколько статей click here, нужно проверить, есть ли они у нас, и неизвестная ранее мне инфо о записях Колина на радио в 90-е click here, за что глубочайший респект Карен, я надеюсь, она жива-здорова (хотя, кто знает, рассказы её печатались более 40 лет назад). Статья представляет из себя отредактированную беседу с Колином перед премьерой Valmont в Великобритании. Она была напечатана в июньском номере журнала Harper and Queen's Magazine за 1990 год. Редактор Джулия Кавана явно подсократила интервью, убрала вопросы и попыталась сделать связный рассказ, тем не менее, чувствуется, что ответы не полные, куски состыкованы искусственно, но, что уж есть, и на том спасибо. То, что это ответы Колина, сомнений нет, его манеру речи ни с кем не спутать. Мало кто может вот так изящно выражаться: «All the same, I cannot deny that … I myself was firmly among those who wanted nothing further to do with the 'Liaisons' industry». Я исправила две неточности в цифрах и добавила фото, так как оригинальные не сохранились.
Addicted: Альтернатива «Опасным связям» (Колин Ферт рассказывает о своей главной роли в фильме Милоша Формана Valmont, который скоро выйдет в прокат в Британии) Как-то мы обедали с замечательной актрисой Фабией Дрейк, которая недавно, к глубокому сожалению, ушла из жизни. Была осень и на тот момент мы с ней уже больше месяца снимались в фильме Милоша Формана «Вальмон», где я играл главную роль. Вдруг она как-то пристально посмотрела на меня, а потом неожиданно воскликнула; «А ведь вы – настоящий Вальмон! Милош очень точно подбирает актёров, он умеет заглянуть прямо в душу». Если знаешь, что это за персонаж, трудно игнорировать такое заявление. Не помню, возразил я ей тогда или нет, но совершенно точно я был поражён, я никогда об этом и не задумывался. Ведь Вальмон известен, как один из самых циничных и опасных сексуальных интриганов в литературе. Я же, напротив, всегда считал себя довольно приличным мужчиной . Разумеется, я задавал себе вопрос, почему именно мне предложили такую роль, и старался убедить себя, что выбор был сделан по принципу – противоположный типаж. Но, когда предположение, что я идеально подхожу для этой роли, было высказано очень опытной и проницательной дамой, я поневоле задумался: неужели на самом деле и я манипулирую людьми? Так как я не в состоянии был ответить на этот вопрос, то попытался понять, что всё-таки Форман хотел показать своим фильмом. Сама история – это золотые россыпи ярких человеческих чувств, навязчивых идей, слащавой сентиментальности, эгоистичной самовлюблённости. Форман не хотел снимать её, как дешёвую драму с интригующим сюжетом (хоть это принесло бы солидные кассовые сборы). А, спустя год, он сказал мне: «Я снимал этот фильм, пытаясь ответить самому себе на личные вопросы, и вот теперь я его закончил, а вопросов ещё больше, чем было вначале» . У меня, как у актёра, это была первая «донжуанская» роль, и я боролся с искушением сыграть его настолько порочным, насколько это было возможно. Я помню, как вглядывался в портреты XVIII века, и пытался понять, что указывает на то, что человек развратник…Сексуально изогнутая бровь? Коварная ухмылка? А потом я смотрел на себя в зеркало и понимал, что Форман так не считал. « Ты зачем так улыбаешься? Ведь она догадается, что ты замышляешь что-то недоброе. А я хочу, что б она считала тебя самым наивным парнем в мире, болтающим разную чепуху». В случае необходимости, он мог снимать одну реплику полдня, если, по его мнению, она была сыграна не так. А, если она ему все равно не нравилась, он мог через пару дней переснять заново полностью всю сцену . А иногда он просил сыграть два или три варианта, что бы у него был выбор, когда он будет монтировать фильм. Например, так было в сцене, где мадам де Турвель в слезах выбегала из моей комнаты, когда она «сломалась» и призналась в любви. Я должен был выйти из комнаты с выражением а) озабоченности, б) равнодушия, в) с торжествующей улыбкой… Именно это было самым сложным - уловить мельчайшие нюансы, которые его, кажется, приводили в восторг. Ведь опасность, если она настоящая, не может быть очевидной, она должна быть завуалирована, он её называл «коготь в бархатной перчатке» . И эту завуалированную опасность он не приписывал тайным интригам хитрых злодеев. Он вообще оставил открытым вопрос – можно ли считать кого-то из персонажей злодеями, равно как, были ли в этой истории действительно невинные жертвы. Несмотря на то, что сам сюжет очень сложен в психологическом плане, он требовал простоты и естественности в игре. Любой намёк на «историчность» в поведении или речи, жёстко искоренялся. «Просто иди! Не надо мне тут пританцовывать!» Сложные запутанные диалоги он мог вполне заменить несколькими безмолвными движениями. Красноречивую речь Вальмона, в ответ на обвинения в распутстве, он счёл слишком продуманной, а значит вызывающей подозрения. Поэтому посчитал, что убедительнее будет, если Вальмон просто уйдёт, как будто бы потеряв дар речи. Так я остался без моего самого любимого монолога. В противовес такой лаконичности текста, Форман прилагал титанические усилия, что б воссоздать на экране атмосферу настоящего, живого мира, дотошно придавая значение мельчайшим деталям. Казалось, для него всё одинаково важно: обычные статисты, скромная задача которых состояла лишь в том, что б в назначенный день просто пройти по коридору, оказывались в центре такого пристального внимания Формана, как если бы судьба фильма зависела только от них. Актёрам пришлось освоить самые различные виды придворных искусств: верховую езду, фехтование, танцы, игру на музыкальных инструментах и каллиграфию. Лично мне пришлось понервничать из-за чересчур строптивой лошади , и это вылились в своего рода метафору моих отношений с режиссёром. Помню, Форман любил повторять «Если актёр нервничает, это передаётся мне». Он, правда, не представлял, как трясло актёров, если они его видели не в духе. Так вот, я как-то рассказал ему о подобной реакции на лошадь у меня, ему очень понравилось, и, на минуту задумавшись, он переспросил «Так, значит, ты – мой конь, да?» Убеждённость Формана и его настойчивость, как следствие его властной натуры, усложняла импровизацию на съёмочной площадке. Для этого нужно было пропустить через себя его видение, и только потом преподносить его, как своё. Его подход мог быть очень жёстким, но результат получался невероятно изысканный и изящный. Создавалось впечатление, что кузнец выковывает кружево. К концу шестого месяца съёмок я с трудом представлял конечный результат, а моя роль была, скорее, заслуга режиссёра. Не могу даже сказать, что ждал выхода фильма с нетерпением. Ситуация осложнялась ещё тем, что другая компания успела выпустить фильм, снятый по этой же книге, хотя подготовку к съёмкам они начали почти двумя годами позже Формана. К тому времени, как Valmont был закончен, другой фильм, к его чести, уже получил номинации на Оскар и утвердился в умах зрителей, как окончательный вариант . Разумеется, я имею в виду очень популярные Dangerous Liaisons. К нашему изумлению, Valmont воспринимался теми, кто узнавал о нём, как своего рода ремейк. Пока американские журналисты приставали к нам с вопросом, зачем мы сделали следующий фильм в этом же году, у меня в голове мелькали заголовки «Кошмар на улице Вязов – 5», «Полицейский из Беверли Хилллз – 3»….. Создавалось впечатление, что Голливуд, привыкший к формуле «фильм, а потом его ремейки», в первый раз изо всех сил пытается понять, как это могут быть два похожих самостоятельных фильма . Всё-таки я не стану отрицать, что, прочитав роман Les Liaisions Dangereuses три раза , два раза посмотрев пьесу , разные экранизации и полгода снимаясь в версии фильма, сам я поддержал бы тех, кто не пожелал бы поставить производство «Связей» на поток. Для того, что б мои опасения относительно фильма рассеялись, я должен был увидеть его в готовом виде. Это были невероятные ощущения. Обычно, просмотр своей новой работы вызывал у меня чувство громадной пустоты и разочарования, ощущения, что можно сделать лучше . Трудно было представить, что я мог бы чему-то удивляться или следить за развитием сюжета. Этот двухчасовой фильм показался мне настолько незнакомым, что мои появления на экране заставали меня врасплох. Я был ослеплён и поражён (хотя, должен заметить, что возможность насладиться фильмом для меня была связана с тем, что значительная его часть была избавлена от моего присутствия) . Я знал тогда, что Форман гордился своей работой и, вероятно, считал её самой лучшей. Мы ходили на встречи с журналистами в состоянии сдержанного оптимизма. На премьерах и пресс-конференциях восторги текли рекой. Затем пришло время критиков . Как правило, несмотря на некоторую эйфорию первых отзывов, случаются и негативные рецензии. Но в США, похоже, к фильму, в основном, испытывали отвращение . А большая часть Европы встретила фильм тепло, приятно было, что самые восторженные отклики были во Франции, где фильм получил высокую оценку практически единогласно . Своё мнение высказали все, и отзывы варьировались от «подлинный шедевр» до «трудно найти хоть что-то стоящее в этом фильме». Французы, по-видимому, правильно поняли парадоксальную сущность фильма, противоречивые идеи и отсутствие выводов в конце. Американцы, за редким исключением, рассматривали это, как недостатки . Чаще всего критике подвергалось то, что фильму и его персонажам (в основном, моему) не хватало «опасности и непристойности». Хотя, многие из этих претензий можно было понять. Они почти всегда показывают, что у зрителя есть определённое представление о том, каким должен быть фильм, а также ожидание того, что фильм будет похож на другие версии, и даже лучше . Справедливости ради, нужно заметить, что слОва «опасный» нет даже в названии фильма, и его создатели ничего такого не обещали. Поступки Вальмона, если разобраться, едва ли можно назвать безобидными: он соблазняет пятнадцатилетнюю девочку, а в это время в соседней комнате рыдает другая жертва его манипуляций, с которой он прелюбодействует на следующий день, что бы выиграть спор. А затем бросает и её, что бы претендовать на благосклонность женщины, у которой он выиграл пари. И всё это он проделывает с такой лёгкостью и очарованием, что трагические последствия его действий непросто осознать. Форман может гордиться тем, что этого человека многие считают «слишком милым». Ведь фильм не только исследует человеческое легковерие вообще, он как-бы вовлекает зрителя в этот процесс, что бы тот проверил на доверчивость себя. Другим источником разногласий была концовка фильма: многие считали, что в ней должно было быть побольше несчастий. Но, фильм Формана утверждает, что в мире, полном страданий, справедливость редко торжествует. Обиженные и обездоленные остаются ни с чем, виновные редко подвергаются наказанию, а наивность пасует перед цинизмом. И самое поразительное то, что все эти ужасы режиссёр преподносит с такой изысканной красотой и чувственностью, что не даёт впасть в уныние. Что бы по достоинству оценить значимость этого замечательного фильма, нужно вначале перестать его с чем-то сравнивать. Возможно, это займёт лет двадцать, но я уверен, это непременно произойдёт .
Мисс Лиззи: Потрясающее интервью! Какой же он умница... Знаю, но каждый раз поражаюсь. А концовка, учитывая прошедшие лет двадцать вообще ударная. На грани предвидения.
movielover: Прелесть. Всё разложил по полочкам, проанализировал творческий подход режиссёра к фильму, обнаружил тонкое понимание литературного источника сценария, чётко обозначил его особенность, описал подробно ситуацию на кинорынке, разобрал по косточкам ожидания и соответственно впечатления от фильма в разных странах. Поразительно, но не видно и тени личной обиды, что было бы вполне естественно, как будто взгляд на себя и всё что с ним происходило со стороны. Да... Респект и уважуха. Писать, писать, и ещё раз писать, а не растрачивать себя на разные модельные начинания Ливии. Его сверхпробивная жена и сама всего добьётся.
Ul@: Addicted, смотри то как интересно, значит твои, казалось бы простые предположения, попали в самую точку . Я всегда мысленно переношу свои самые нежные чувства и фантазии на женщин в моих фильмах. Эти удивительные эмоции притяжения-отталкивания, незавершённость увлечения, которое я испытывал практически во всех моих фильмах, я постарался воплотить в моё понимание загадочных отношений между Вальмоном и мадам де Мертей. Я провёл немало времени в погоне за упоительным возбуждающим чувством, которое возникает между влюблёнными, когда мир для двоих перестаёт существовать. Это чувство не длится долго, но, когда оно приходит, ничто с ним не сравнится. Именно это чувство постоянно ищет Вальмон в моей версии этой истории. Он женолюб, с длинной историей любовных побед, но только потому, что ищет более глубокие чувства. По горькой иронии судьбы он находит их в мадам де Турвель, чопорной жене судьи. Это отпугивает его так, что он гонит её, а сам бросается в самоубийственную дуэль. Т.е реж сам признается в том, что в этот фильм он вложил очень много личного (может даже больше, чем в любой другой) . Ведь опасность, если она настоящая, не может быть очевидной, она должна быть завуалирована, он её называл «коготь в бархатной перчатке» Как красиво то сказано, а! Ну и много ли фильмов можно назвать, где можно увидеть, почувствовать именно почувствовать этот «коготь в бархатной перчатке»? Связям до этой роскоши никогда не допрыгнуть . Несмотря на то, что сам сюжет очень сложен в психологическом плане, он требовал простоты и естественности в игре. Любой намёк на «историчность» в поведении или речи, жёстко искоренялся. «Просто иди! Не надо мне тут пританцовывать!» За это отдельное спасибо! Сразу вспоминается одна из первых сцен в ОС (с пудрой и масками ), ну да действительно, как бы мы без этих эффектных детелей догадались о какой эпохе идет речь . Ведь фильм не только исследует человеческое легковерие вообще, он как бы вовлекает зрителя в этот процесс, что бы тот проверил на доверчивость себя. Да-да, вот она та самая преславутая авторская фишка Милоша Формана фильм Формана утверждает, что в мире, полном страданий, справедливость редко торжествует. Обиженные и обездоленные остаются ни с чем, виновные редко подвергаются наказанию, а наивность пасует перед цинизмом. И самое поразительное то, что все эти ужасы режиссёр преподносит с такой изысканной красотой и чувственностью, что не даёт впасть в уныние. Что бы по достоинству оценить значимость этого замечательного фильма, нужно вначале перестать его с чем-то сравнивать. Возможно, это займёт лет двадцать, но я уверен, это непременно произойдёт Просто хочеться читать и перечитывать . Насколько же тонкое понимание вещей у этого человека , в очередной раз
полная версия страницы