Форум » Беседка » «Что хочет женщина» о Колине Ферте » Ответить

«Что хочет женщина» о Колине Ферте

Лола: Итак, Love story от Лии Сертаки «Что хочет женщина» декабрь 2004г., как говорится, без комментариев. Колин Ферт: лед и пламя Родители невесты смотрели на Колина испытующе. От этого он насупился еще больше, не зная, что сказать. – У себя на родине я – секс-символ, – неожиданно заявил он и покраснел. Хотел смягчить неловкость самоиронией, а вышло, что прихвастнул… Будущая теща перевела взгляд на мужа и всплеснула руками: – Кто поймет этих англичан?!

Ответов - 49, стр: 1 2 3 4 All

Лола: Любовь по-викториански Ливия не любит, когда мужа называют секс-символом. Начинает смеяться или пожимает плечами, так что собеседник сразу переводит разговор в другое русло. Жизнерадостной итальянке непонятно, почему хмурый Колин с его выражением вечной рефлексии на лице стал объектом поклонения миллионов женщин в Америке и Великобритании. Нет, конечно, она его любит, но откуда все эти поклонницы могут знать, как Колин надежен, и нежен, и чуток и какой он хороший отец? Секс-символ – это кто-то вроде Марчелло Мастрояни или Адриано Челентано, а Ферт на них совсем не похож. Ливия смирилась бы с особенностями национальной британской сексуальности, больше похожей на холодность, если бы не мешки писем и толпы фанаток, готовых на все ради ее мужа. Когда дело касается благотворительных распродаж, на которых моментально продаются его ношеные свитера, это даже выгодно, но во все остальное время страшно мешает. Девушки, дежурящие у их дома, не знают, что вечером, когда она добирается до постели, Колин уже мирно посапывает, обрядившись в толстую махровую пижаму. На прикроватном столике валяются недочитанный журнал и очки, которые ему в последнее время стали необходимы. Прижимаясь к его боку, Ливия вслух размышляет: – Сейчас мне завидуют все женщины. Они даже не догадываются, какого труда мне стоит растолкать тебя и заняться любовью. – Неправда, – бормочет Колин и делает героическую попытку проснуться, но ослабевает на полпути к ее груди, и совсем скоро вновь раздается его храп. Честно говоря, Ливия не возражает. Колин – жаворонок, поэтому ее ждет щедрая компенсация ранним утром. Несмотря на то, что она младше мужа на одиннадцать лет, в ее отношении к нему есть что-то материнское. Они очень разные – горячая итальянка и чопорный англичанин, и Ливия не всегда понимает замкнутого Колина с его твердыми принципами, которые он сам не всегда может вразумительно объяснить. – Помню, как увидел его в первый раз, – рассказывал ей, смеясь, партнер мужа по нескольким фильмам Руперт Эверетт. – Он все время тренькал на гитаре, был самых левых взглядов и собирался все свои деньги раздать на благотворительность. Такой зануда! – Должно быть, ты терпеть его не мог, – предположила Ливия. – Конечно! – подал голос Ферт. – А я его. Такой утонченный, изысканный, прямо-таки настоящий сноб. Руперт, шутя, ударил его по плечу. – Теперь вы стали старыми и мудрыми и больше не ссоритесь по пустякам, – нашла объяснение Ливия, и все трое засмеялись. Конечно, она смотрела мини-сериал, который сделал мужа известным и навсегда приклеил к нему ярлык героя-любовника. Колин поставил ей видеокассету: в Италии фильм «Гордость и предубеждение» никогда не показывали, И Ферт там совершенно неизвестен. Что-то было в его сумрачном герое, холодном и замкнутом, который умел скрывать бушующую страсть. «И на челе его высоком не отразилось ничего». Неудивительно, что «мистеру Дарси» приходилось охлаждать себя, падая прямо в одежде в озеро. Однако для итальянки вся эта история совершенно непонятна. Зачем было так скрытничать и разговаривать о посторонних вещах, когда атмосфера наэлектризована сексом? «Викторианская эпоха, правила приличия», – объяснял Колин… – Она очень миленькая, эта Дженнифер Эли, – сказала Ливия однажды, сделав очередную попытку досмотреть английский шлягер до конца. – Между вами была… как это по-английски? Химия! Почему ты покраснел? У вас что-то действительно было?

Лола: Ветер перемен Она и не догадывалась, какую тему затронула. В том 1995 году звезды сошлись в какое-то необыкновенное сочетание, изменившее всю его жизнь. А ведь до того самого момента казалось, что все уже устоялось, сложилось, и дальше могут быть только незначительные изменения. Колину было тридцать пять. Некоторые мужчины в этом возрасте подводят предварительные итоги – чего достиг, а что уже никогда не будет достигнуто. Ферт достиг многого. Более того, немногие артисты могли похвастать, что никогда не знали периода безработицы, первая же роль в театре – в спектакле «Другая страна» – привела его в кино и привлекла внимание Голливуда. Потом был «Тамблдаун», за роль ветерана –инвалида он был номинирован на премию Британской академии кино и телевидения. А ведь Ферт никогда не был отличником по своей сути. Наоборот, терпеть не мог учиться, в школе испытывал настоящие мучения, называя этот период самым несчастным в своей жизни, так и не закончил университет, что для его семьи, боготворящей академическое образование, стало серьезным ударом. Но он всегда был умен от природы: много читал, увлекался системой Станиславского, которую определял как «будить своих демонов, чтобы показать эмоции персонажа, как свои». Работая над ролью, начинал говорить словами своих героев, видеть их сны… Наверное, он был несколько романтичен. Одно время он даже отрастил волосы, носил брюки-клеш апельсинового цвета и мечтал о счастье для всего мира. Потом природная английская сдержанность и самоирония взяли свое. Никто, впервые встретив Ферта, не смог бы подумать, что он способен на романтические порывы и сумасшедшие поступки. Он и сам не знал. Но потом случился «Вальмон». Этот фильм снимали в канадской глуши. Колин прилетел в Монреаль, а потом добирался до места съемок на машине и в конце концов оказался на опушке леса. Довольно глупо он смотрелся здесь со своим чистеньким кейсом и в изысканных перчатках. Неловко ступая по кочкам, нашел ассистента режиссера, узнал, где ему можно остановиться, но потом, разыскивая дорогу, заблудился. Окликнул встретившуюся ему по пути тоненькую девушку в пышном платье (уже одетую для съемок), и она согласилась его проводить. Ее звали Мэг Тилли, и она родилась и выросла в этих местах, поэтому чувствовала себя хозяйкой. Она шла чуть впереди, так что Колин мог видеть ее прекрасную фигуру и легкую, танцующую походку бывшей балерины. Прощаясь у своего трейлера, он с невольным сожалением задержал ее руку в своей. – Мы еще увидимся? – Зовите, когда в следующий раз заблудитесь, – рассмеялась Мэг. Весь остальной день он искал ее глазами среди снующих по площадке людей, а когда нашел, больше не отпустил от себя. Эта страсть была такой неожиданной и неприкрытой, что парочка стала любимым объектом для шуток и сплетен всей группы. Жерар Депардье, игравший главную роль, по природной доброте защищал влюбленных, прикрывал их опоздания, оправдывал перед режиссером. Но на них и невозможно было сердиться. Взгляд у Колина и Мэг был совершенно отсутствующий. Они видели только друг друга и не могли дождаться момента, когда останутся одни. Ферт тогда понял, что никогда не любил до этого момента. – Любовь – это когда хочется, чтобы все ушли, – говорил он, целуя возлюбленную. – Мне все мешают. Я не могу думать о роли, я не скучаю по Англии, мне хорошо и тепло в этой глуши, потому что ты – рядом. Я совершенно полон своей любовью и самодостаточен. Знаешь, я думаю, что абсолютно был бы счастлив, если бы мы уединились вдвоем в какой-нибудь хижине в лесу… – Правда? – вдруг засияла Мэг. – Ну-ка, давай собирайся.

Лола: Цветок в глуши Она завязала ему глаза платком и куда-то повезла. А когда позволила снять повязку, оказалось, что они находятся в лесу и Колин стоит прямо перед бревенчатым домом.. конечно, это была не хижина, а благоустроенный коттедж, но его уединенность и строгая красота настолько отвечали его мечтам, что Колин ахнул. – Согласен ли ты прожить здесь со мной до конца своих дней? – торжественно спросила Мэг. Вместо ответа он бережно подхватил ее на руки и внес в дом. На вечеринке в честь окончания съемок только и разговоров было, что о странном желании Ферта остаться в Британской Колумбии. – А я его понимаю, – говорил добрый Депардье. – Ради любви человек должен быть способен на поступок. Тогда он настоящий мужчина! Все остальные соглашались с этим только частично. Женщины были уверены, что Мэг хочет спрятать красавчика Колина от посторонних глаз, чтобы уберечь от соблазнов, а мужчины полагали, что уединение надоест избалованному британцу, как только притупится прелесть новизны и сексуальных ощущений. Все разъехались, и молодые влюбленные остались один на один со своим невыразимым словами счастьем. В последующие семь лет Колин выезжал из своей канадской глуши не чаще раза в год на съемки. Мэг оставалась хранить очаг. Они оба полюбили свой дом, и окружающий его вековой лес, и предвечернюю тишину в нем, и утренний гомон птиц. – Я думала, что ты – настоящий столичный хлыщ, светский тусовщик, который не мыслит себя вне определенного круга общения, – удивлялась Мэг. – У тебя на лице написано, что ты без двенадцати вилок за стол не сядешь! До чего же обманчива внешность… Ее поражало, что Ферт никуда не рвался. В нем не было ни толики тоски, меланхолии, столь характерной для изнеженных цивилизацией мужчин, а его задумчивость только красотой очередной строфы Уитмена, которого он читал перед сном. В лесу он сохранил все привычки истинного джентльмена и при этом мог спокойно нарубить дров для камина. Сначала Колин и Мэг почти не отрывались друг от друга, потом бурная страсть сменилась глубокой нежностью, но в ней была своя прелесть. Через год они с восторгом узнали, что у них будет ребенок. Колин, который всегда считал отцовство чем-то старческим (ему сразу представлялись трубка, кресло-качалка и очки), открывал в себе новые качества. Оказывается, ему нравится менять малышу пеленки и заново познавать мир, глядя на него глазами новорожденного Уилла. Нежный муж, трепетный отец, – казалось, вся жизнь Колина сосредоточилась на его семье. Мэг настолько была уверена в нем, что ни разу ее сердце не екнуло, когда она провожала его в очередную командировку. Так было и в тот раз, когда Колин уезжал на съемки «Гордости и предубеждения». Пятилетний Уилл, подпрыгивая, вис на шее у отца, Мэг в последний раз проверяла, все ли вещи уложила, а Колин по-прежнему сомневался. Он несколько раз отказывался от роли мистера Дарси, но режиссер предлагал ее вновь и вновь, уверяя, что роль станет для Ферта прорывом. Наконец, он уговорил друга Колина замолвить за него словечко. – Послушай, никто, кроме тебя, не сможет поднять такой сложный характер, – позвонил тот ему из Лондона. – И какая эволюция – от эмоциональной холодности к горячке страсти! Это задача тебе по плечу. И Колин дал себя уговорить.


Лола: Рассудку вопреки Мэг звонила ему по пять раз на дню. Но чаще всего ей говорили, что Колина либо нет, либо он не может подойти. Это было так не похоже на него, что Мэг с ума сходила в своем райском гнездышке, которое теперь казалось раскаленной сковородкой. Она бы полетела вслед за мужем, но уговаривала себя, что причин для беспокойства нет, просто от одиночества ей чудятся его измены… А Колин в это время представлял, как она переживает, и тоже не находил себе места. Но исправить уже ничего было нельзя. С той самой минуты, когда на него глянули блестящие лукавые глаза «мисс Элизабет Беннет» – его партнерши Дженнифер Эли, – все перевернулось. Джен была воплощением самой жизни – энергичная, веселая, ей до всего было дело. Ее страсть к новым ощущениям была так заразительна, что Колин отправился с ней на ипподром, а потом смотрел, как она прыгает с парашютом, потом пробовал какую-то сумасшедшую еду в новом ресторане, где подавали исключительно насекомых. Все знали, что Ферт – примерный семьянин, и с неодобрением смотрели на странные отношения с Джен. А они становились все более близкими, часами актеры сидели голова к голове и разговаривали. Колин терял свою сумрачность в ее обществе, а Джен на время переставала хохотать и затуманивалась легкой грустью. Никто бы не поверил, что они боролись со своим чувством, как могли. То, что окружающим казалось делом решенным, для них оставалось недоступным. Эти двое страстно хотели друг друга, но не позволяли себе сделать последний шаг навстречу. Во сне Колина преследовали чарующие прелести его партнерши. Тогда он вскакивал и до утра ходил по комнате. Под глазами появились синеватые тени, которые окружающие считали лишним доказательством ночных любовных утех. Незадолго до конца съемок Джен сама пришла к нему. – Все говорят, что я тебя люблю, – улыбнулась она, но за улыбкой читалось страшное волнение. – Но это неправда. Я хочу тебя. Колин шагнул ей навстречу и закрыл рот поцелуем. Обоих трясло, руки не слушались. Потом они долго молча лежали рядом, опустошенные. Джен вдруг начала смеяться. – Я совсем не похожа на девушку викторианской эпохи. Как они говорили? «Леди всегда лежат молча». Я совсем не леди. Так кричала… Она быстро оделась и уже у дверей испытующе посмотрела на Колина. – Мы еще увидимся?

Лола: Мужской секрет Как странно: их роман, замешанный на сумасшедшем сексе, сошел на нет еще быстрее, чем начался. Но и в семью Ферт не вернулся. Страница его отшельнической жизни оказалась перевернутой, и Мэг осталась в прошлом. Вероятно, как очень честный и цельный по натуре человек, Колин, изменив только раз, уже не мог остаться прежним. При разводе он повел себя как настоящий джентльмен и с бывшей женой остался в хороших отношениях. И сейчас он несколько месяцев в году проводит с Уиллом, который постоянно проживает с мамой в Калифорнии. Мэг не смогла остаться в бревенчатом раю после того, как из него ушел Колин… Ферт решил все время посвятить работе. «Гордости и предубеждение» сделали его одним из самых известных и желанных актеров по обе стороны Атлантического океана, предложений было масса… Но, как всегда, в его планы вмешался случай. На премьере фильма «Дружеские узы» он познакомился с красавицей Ливией Гуиджиоли – итальянским кинопродюсером. Ее смех и откровенное удивление, когда он сказал, что его считают секс-символом, сразили наповал. Вскоре оказалось, что они будут работать вместе в сериале «Ностромо». Это была судьба. А потом Ливия родила двоих мальчишек – одного в 1997 году, второго – совсем недавно. Колин – примерный семьянин и истинный джентльмен, который не принимает решения, не посоветовавшись с женой. Веселая итальянка нашла к нему правильный ключик. Она не принимает высокомерный вид мужа всерьез, потому что разглядела крайнюю неуверенность в себе, которую он боится показать. Ливия щедро делится с ним своей напористостью, и Колин не может жить без этой поддержки. – Ты – главный человек в моей жизни, – шепчет ей муж по утрам. – Ты – самый умный и уверенный в себе человек на свете. Какое счастье, что мы поженились! – А что же Джен? – спросила его жена, когда Колин все-таки рассказал ей о своем давнем служебном романе. – Иногда мне кажется, что все это случилось, чтобы сбить с меня спесь. Ведь я так был уверен в своей непогрешимости, – задумчиво сказал Колин. – Но теперь я уже знаю, что такие связи ничего, кроме яркой вспышки эмоций, не дают… – Значит, прививку от измен тебе уже сделали, – с нарочитой серьезностью сказала Ливия и, не выдержав тона, прыснула от смеха.

Лола: Отправляла кусками, мой канал связи больше не пропускает. Читайте и пишите, что вы думаете об этом «шедевре». Я с трудом удерживалась, чтобы не вставлять комментарии .

шуля: Лола,сказать,что ты героическая женщина - ничего не сказать.Перевести весь этот бред,нужно иметь адское терпение. Я даже не в состояни дочитать этот шедевр до конца,меня просто тошнит от него,где уж тут до комментариев?

Жюльет: Такое чувство, что автор статьи все время рядом с Колин стоял Не люблю такие статьи, они полны такой отсебятины, но, как уже многие из нас написали на форуме - их становится все больше и больше. Ну откуда они все знали, что он подумал или сказал жене перед сном? Глупости... Спасибо, Лола, огромное, что не поленилась и донесла в массы сие произведение «журналистского профессионализма»!

Лола: шуля Мне лестно, но я ЭТО не переводила, а только разместила. Подстегивало меня наличие там таких перлов, что стул подо мной качался (от моего смеха). Надеюсь, ты смогла дочитать до Депардье на съемочной площадке - это мое любимое место, тем более, что я читала автобиографию Милоша Формана, и о съемках Вальмона он тоже пишет (кстати тоже оч. интересно).

Jane: Жюльет пишет: цитатаТакое чувство, что автор статьи все время рядом с Колин стоял *подбор смайликов - сууупер!* Во-во, и меня тоже всю дорогу мучило такое навяяязчивое ошушение, ажно до тошноты мучило. Таки да - создается такое впечатле, что бегала девушка по спальням со свечкой и диктофоном А если серьезно - УЖАС-УЖАС , просто редкостная дрянь. Честно говоря мне было не так уж смешно, оно могло бы быть смешно, конечно, когда б не было столь противно . Муж мой сказал: «Хорошо, что Ферт по-русски читать не умеет». Наверное лучше никакой статьи, чем такая. У меня потом долго чесались руки накатать письмо на тему «я фигею, дорогая редакция» и попросить их указать источник столь подробной информации об интимной жизни Колина и шибко «достоверной» информации о съемках фильма Вальмон. А кроме того у меня еще возникла мысля написать и разместить здесь на сайте некое обращение к журналистам, пишущим статьи о Колине и в поисках материала попадающим на этот сайт (а ведь они наверняка сюда рано или поздно попадают, поскольку в рунете о Колине не так-то много чего есть), ну чтоб они хоть чуточку поумерили свою бьющую ключом (преимущественно гаечным и как правило по голове) фантазию. О-ох... Правда, боюсь это мало поможет Такие опусы были, есть и к великому сожалению еще будут

Эвита: Нет, ну честное слово! Прям очаровательная сказочка перед сном... Я обожаю такие вещи... Особенно про «бревенчатый рай» мне понравилось, такой чувство, что она пишет учебник «Брачная жизнь в эпоху первобытности или что делать бедному английскому джентельмену в канадской глуши без 12 вилок за столом», ... Иии... причем тут Депардье?

Эвита: Jane пишет: цитатаТакие опусы были, есть и к великому сожалению еще будут А мне, если честно, такие «профессиональные» журналисты нравятся и их статьи тоже, но если бы это не касалось Колина причем до такой степени...

Wyeth: Лола Спасибо! Весьма познавательно. Особенно про доброго мудрого Депардье. Перевести, что ли, и Колинскому агенту послать? Или с этого издания и взять-то нечего? Интересно, в какой-нибудь Sun возможно хоть бледное подобие таких откровений?

Dari: Лола, спасибо, сначала смеялась, а потом... потом как-то несмешно стало...

Carry: Божечки, сколько же интимных подробностей... Похоже, что во всех спальнях, в которых Колину случилось побывать, стояли жучки... «Добрый Депардье» - это просто шедевр. Вообще эта статья достойна пера Бриджет Джонс. Я имею в виду, если бы у нее было время все-таки литературно обработать свое интервью, могло бы получится нечто подобное...



полная версия страницы