Форум » Кинолента Колина Ферта. ХХI век » Untitled Donald Crowhurst Project » Ответить

Untitled Donald Crowhurst Project

Ul@: История о британском бизнесмене и авантюристе Дональде Кроухерсте (Колин Ферт). В 1968 году Кроухерст принял участие в регате Sunday Times Golden Globe Race. Он отправился в путешествие, рассчитывая таким образом избежать грозящего ему банкротства. Первый этап регаты сопровождали постоянные поломки оборудования на борту яхты. Бизнесмен, осознав, что победить он не сможет, решил всех обмануть. Он сошел с дистанции, пытаясь сократить маршрут. Дональд сообщал ложные координаты организаторам гонки и вел фиктивный судовой журнал.

Ответов - 17, стр: 1 2 All

Ul@: У фильма пока нет официального названия, но съемки уже начались Страничка на КП Страничка на IMDB Каст: Colin Firth (Дональд Кроухерст) - Rachel Weisz (Клэр Кроухерст) - Adrian Schiller (Эллиот) - Режиссер - Джеймс Марш

nat-nat: Статья в The Guardian: click here Автор - Роберт МакКрум 5 апреля 2009 Дональд Кроухёрст на борту "Тейнмаутского электрона". В июле 1969 яхта была найдена без кого-либо Фотограф: Eric Tall Глубокие воды После 240 дней, проведённых в море, Донадьд Кроухёрст шел к финишу с победой - новичок обскакал лучших из лучших в самой изнурительной из всех гонок. Но затем его пустая лодка была найдена в Атлантическом океане. Через сорок лет после этой мистической трагедии Роберт МакКрум встретился с семьёй бесчестного "одинокого моряка". "Я всегда была уверена, что Дональд не совершал самоубийства," говорит голубоглазая 77-летняя старушка, сидя у камина в Ситоне, прибрежном городке на юге Девона. "Это такая ужасная история, и я полагаю, мы никогда не узнаем, что же произошло на самом деле." За окном погода как из фильма ужасов: серое небо, ледяная зыбь разбивается о пустынный берег под жалобные крики отбившихся от стаи чаек. Сегодня Клер Кроухёрст вспоминает жуткое прошлое довольно спокойно, но 40 лет назад она была известна читателям газет как "морская вдова". Тогда, в 1969-ом, её муж, Дональд Кроухёрд, стал героем самой странной и скандальной истории того времени. Частично приключенческой, частично мистической, но прежде всего трагической. Он был яхстсменом, одурачившим доверчивую прессу и публику, убедив их, что после путешествия длиной в 240 дней он плыл домой в Англию победителем в кругосветной безостановочной гонке одиночек на яхтах "Золотой Глобус" (Golden Globe Race) от газеты "Sunday Times". Тысячи людей готовились к его счастливому возвращению. Но Кроухёрст исчез. Когда его тримаран (прим. - тип судна) был найден посреди Атлантического океана всего с одним парусом, то в трёх судовых журналах можно было найти информацию об этом последнем плавании, но капитан был потерян. И когда всплыла правда, факт его гибели был переплюнут более масштабной историей обмана. "Годами я мечтала об этом," говорит Клер. "В июне 1969 я представляла, что слышу звук открывающейся двери и как Дональд зовёт меня 'Клер', как он всегда это делал." Её второму сыну, Саймону, мужчине средних лет с преждевременно поседевшей копной волос и светлыми вопрошающими глазами потерявшегося мальчика, тоже не даёт покоя судьба его отца. У него есть деревянная модель лодки и он говорит о проклятии прошлого: "Я чувствую себя обязанным думать об истории моего отца. Он, конечно, Старый Моряк, но я чувствую в том числе рассказчика." ("He's the Ancient Mariner, of course, but I feel like the narrator.") Саймон видит это как захватывающий роман, основанный на реальных событиях. "Мой отец становится одиноким героем в центре истории." (My father becomes this solitary hero in the limelight of history.") Пронзительная, зловещая и незабываемая, эта история легла в основу многих элегических произведений: авторства американского поэта Донадьда Финкеля, драматурга Криса Ван Стрендера, и в основу оперы "Ravenshead". Влекомый её архитепической глубиной, режиссёр Ник Роуг написал в 70е киносценарий, но в работу он так и не пошёл. В 1982 американский автор Роберт Стоун написал свою книгу "Перейти Грань" на основе странных событий того давно минувшего лета. История начинается в 1968, в кульминационный год 60-х: под саундтрек Sergeant Pepper и The Doors рабочие и студенты устраивали массовые демонстрации против войны во Вьетнаме; с разницей всего в несколько недель были убиты Мартин Лютер Кинг и Бобби Кеннеди; советские танки въехали в Прагу; а в космосе космический корабль Аполлон-8 впервые облетел Луну. Здесь в Британии настроение было ностальгическое и квази-Елизаветское. Мореплавательное приключение витало в воздухе. Годом ранее Фрэнсис Чичестер причалил на своей яхте "Джипси Мот" в Плимут под громкие овации. Пресса неистовствовала. Прямо на набережной Фрэнсис получил рыцарское звание от королевы. Пусть американцы мчались вверх на своих ракетах, здесь на Земле отважные британцы продолжали повелевать волнами. Пресса, почуяв новую аудиторию, интересующуюся драмой в открытом море, разбрызгивала яхтенные истории по своим первым страницам. Отчёт Чичестера о своём плавании "В пустыне волн и неба" моментально стал бестселлером. Весной 1968 года в рьяных попытках переплюнуть трансатлантическую гонку от Observer (Observer's Transatlantic Race), газета the Sunday Times запустила кругосветную безостановочную гонку одиночек на яхтах "Золотой Глобус". "Безостановочность" должна была стать наивысшим испытанием. Чичестер прервал своё плавание а Австралии. Считалось, что ни яхстсмен-одиночка, ни его лодка не смогут выдержать стресс и напряжение многомесячного одиночного плавания. Однако, поддавшись настроению момента, девять моряков вызвались побороться за два приза. Стартовать можно было в любое время с 1 июня по 31 октября 1968 года. Первый вернувшийся домой получал все почести и золотой глобус. А тот, кто потратит на кругосветное плавание меньше времени, заграбастает соблазнительные 5000 фунтов. Участники были сливками международного яхт-спорта. Выдающиеся претенденты гребцы Чэй Блайт и Джон Риджуэй в конкурирующих однокорпусных суднах. Два французских моряка-ветерана, Бернард Муатесье и Лойк Фужерон; экс-моряк торгового флота Робин Нокс-Джонсон; итальянец Алекс Гароццо; два бывших морских офицера Билл Кинг и Найджел Тетли. И, наконец, в самый последний момент к ним присоединился "мистический мужчина", неизвестный инженер-электронщик с запада страны по имени Дональд Кроухёрст. По сравнению с остальными Кроухёрст был настолько безнадёжно неопытен, что его участие было почти фантастическим. Кроухёрста периодически называли бизнесменом, он был британцем, но по сути - сиротой империи. Он родился в 1932 в Индии времён британского владычества, где его отец работал на железной дороге смотрителем. В 1947 году, после обретения независимости, семья вернулась со своими скудными сбережениями в Англию, но обнаружила, что жизнь в окрестностях Ридинга не похожа на идиллическое возвращение на родину. Климат там суровый; с деньгами было туго; и почти сразу после возвращения старший Кроухёрст умер от сердечного приступа. Как персонаж Диккенса, юный Донольд был вынужден оставить школу и пойти учиться в Королевский авиационный НИИ в Фарнборо. Неугомонный, без денег, претенциозный, вытащенная из воды рыба, Кроухёрст улизнул из НИИ в армию, но вынужден был покинуть её после одного дебоша. Тот буйный вечер включал в себя украденную машину и привёл его к судьям (magistrates) Ридинга. В конце концоа он женился на Клер О'Лири, англо-ирландской девушке протестантке из Килларни, переехал с ней в западную часть страны и открыл небольшой компьютерный бизнес - Electron Utilisation Ltd. Одержимый ремесленник, Кроухёрст изобрёл Navicator - радио штуковину для поиска направления, которая теперь есть в арсенале каждого "моряка по выходным" (in any weekend sailor's arsenal). Он был уверен, что сделает на этом состояние. Кроухёрст едва ли был кем-то больше, чем полным энтузиазма моряком-любителем, но когда газета "Sunday Times" объявила о гонке "Золотой Глобус", приз 5000 фунтов (сейчас бы это было 65.000 фунтов) казался счастливой возможностью предотвратить грядущее банкротство, пока продажи Навикатора не наберут обороты. Пылкий, обаятельный и упрямый, открыто признающий себя "романтиком" в поисках известности и славы, Кроухёрст убедил местного предпринимателя и миллионера Стенли Беста спонсировать его участие, и поручил изготовление своего тримарана катеростроительному заводу Норфолк. С момента участия в этой затее Стенли Беста, история начинает приобретать мрачные оттенки. Он нанял журналиста Родни Холворта, провинциального литературного поденщика и бывшего криминального репортёра в "Daily Mail" и "Daily Express", который подкармливал мир фантазий Кроухёрста и убедил его устроить штаб-квартиру в Тейгмауте для рекламной кампании по его гонке. Гоночная горячка была в разгаре. Кроухёрт заложил дом и свой бизнес против спонсорства. Он был Икарусом, который превысил кредит. Это была рискованная авантюра. Время поджимало. Нужно было отчалить до 31 октября, и некоторые участники уже это сделали. "Мистический мужчина" включился в гонку на неопробованной лодке, без должной подготовки и плохо экипированным. "Я не думаю," осторожно говорит Саймон Кроухёрст, "что мой отец отдавал отчёт, насколько плохо всё это может обернуться." На первом же морском испытании, на участке от Восточной Англии до запада страны, яхта Кроухёрта, "Тейгнмаутский Электрон" (the Teignmouth Electron), проявила себя настолько плохо, что трёхдневный путь занял две недели. Теперь не было времени на то, чтобы должным образом экипировать судно и снабдить его провизией для гонки. Лицом к лицу с дедлайном старта, Кроухёрст столкнулся с жёстким выбором: взять на себя риск и отплыть или отказаться от участия в гонке и встретить унижение и банкротство. Итак, вечером 31 октября 1968 - в последний из возможных моментов - после конфуза с фальстартом, Кроухёрд отплыл из Тейгнмаута. "Присматривай за своей матерью," прошептал он своему сыну. На удивление пророческая просьба. Саймон хорошо помнит отплытие. "Мы смотрели с берега. Не думаю, что кто-либо из нас знал, что произойдёт дальше." Это было начало карьеры Кроухёрста как Старого Моряка. Мало кто мог предвидеть, насколько проклятым и легендарным будет это путешествие. В 60-е пойти на корабле в кругосветное путешествие значило отправиться в плавание веков. Тогда не было GPS, спутниковых данных или интернета: лишь радиолиния с перебоями и может быть передатчик для азбуки морзе. Моряк-одиночка был точкой на поверхности океана, полагающейся на расчёты секстант. Саймон Кроухёрст считает, это и стало решающим моментом в истории его отца: человек против стихии, человек на краю небытия, рискующий всем. Саймон: "Это история, которую помнят, и это утешает. Это история, которая что-то рассказывает о том, что значит быть человеком." Когда тримаран "Тейгнмаутский Электрон" соскользнул по Каналу на части пути к Мысу Доброй Надежды, развернулось первое действие драмы Дональда Кроухёрста. Все элементы трагедии были на местах: любопытная публика, голодная пресса и моряк, устремляющийся в опасные воды. Самое худшее - то, что Кроухёрст осознал свои потаённые страхи только когда он уже был в море. Его лодка, сделанная в такой спешке, была никчёмна. Оптимист по жизни, перед отплытием он прикинул, что даже при позднем старте скорость его тримарана позволит ему догнать других участников и стать самым быстрым в этой кругосветке. До этого он только плавал по выходным вдоль южного побережья на небольшом корабле, но колоссальная вера в себя дала ему уверенность, что "Тейгнмаутский Электрон" будет проходить 220 миль в сутки. После двух недель в море Кроухёрст в среднем не проходил и 130 миль в сутки, и достиг только Мыса Финистерре и побережья Португалии. Тревожнее общего неудовлетворительного состояния яхты было то, что она дала течь. Он написал в судовом журнале: "Эта чёртова лодка разваливается на части!!!" Помимо ужаса, происходящего в море - волны высотой с двенадцатиэтажное здание, беспощадный ветер и ужасные опасения, усиленные одиночеством - Кроухёрст начал страдать и от более коварного страха, психического: страха не заполучить эти крайне важные 5000 фунтов. Выходом Кроухёрста из этого затруднительного положения было создать такой вариант правды, который смог бы проверить только он. 10 декабря, после примерно шести недель плавания, он телеграфировал Родни Холворту ошеломляющие новости - будто он проплыл за один день рекордные 243 мили. Для себя он охарактеризовал свои ложные записи как "игру". Когда беспощадный алгоритм обмана исказил его отношения с реальностью, эта игра стала вопросом жизни и смерти. И в этот момент на страницы этого странного рассказа врывается пресса. У Холворта была одна забота - шумно рекламировать историю своего клиента. На заре современной прессы было нормально раздувать из мухи слона - непроверенная информация, информация из странных ресурсов или многократно преувеличенная, вся она шла в печать. В один миг "мистический яхстсмен" стал "одиноким моряком". Фрэнсис Чичестер был настроен скептически и называл Кроухёрста "шутником" ("the joker"). Но Чичестер и предположить не мог, какой наглой станет шутка Кроухёрста. Гонка продолжала занимать первые страницы газет. Пока Кроухёрст изо всех сил старался продвинуть "Тейнмаутский электрон", the Sunday Times печатали историю под названием "В неделю, когда всё это случилось", в которой описывалось, как Гароццо, Фужерон и Кинг были вынуждены покинуть гонку, с участия в которой уже были сняты Блайт и Риджуэй, в то время как Робин Нокс-Джонсон боролся с гористыми морями (mountainous seas) Новой Зеландии после того, как его яхта перевернулась. Говорить о плетущемся в конце Кроухёрсте было нечего, что не останавливало его агента от акцентирования внимания на прогрессе его клиента и от дразнящих намёков на новые рекордные подвиги. Нескрываемая вера Холворта в яхтсмена, которого он называл "мой мальчик", была частью его шарма как PR агента. На Флит Стрит только Фрэнк Пейдж, корреспондент от Observer, выказывал какие-либо сомнения в прогрессе "Тейнмаутского электрона", скептически описывая "типично прямолинейное заявление (a typically forthright claim) Дональда Кроухёрста, в настоящий момент занимающего в гонке жалкое четвёртое место". Правда же о его положении была бесконечно хуже. Несмотря на пассаты (устойчивый ветер) Атлантического океана, он до боли медленно прогрессировал и только-только пересёк экватор. В судовых журналах можно найти истинную историю. Параллельно с ложными координатами рекордсмена Кроухёрста на страницах с подробнейшей ложью, есть записи валандающегося по Южной Атлантике в давшей течь лодке мужчины, медленно сходящего с ума. Наступило Рождество. Пока её капитан заявлял, что находится "где-то в районе Кейптауна", яхта "Тейнмаутский электрон" проплывала мимо Бразилии на несколько недель раньше лидеров этой гонки. Обман, который в настоящее время был бы невозможен. Кроухёрст общался со своей женой, но о своём местонахождении говорил расплывчато и не признался в своём затруднительном положении. Вскоре после этого, виня сломавшийся генератор, он свернул всё общение с берегом. Саймон Кроухёрст вспоминает, как он и его братья отслеживали перемещения своего отца, прикрепляя булавки к карте мира. Постепенно, через январь, февраль и март 1969, этот ритуал замялся и прекратился. Дела дома были плохи. Клер Кроухёрст выбивала пособие по безработице. Её младший сын, Роджер, страдал от ночных кошмаров, в которых его отец стоял в дверном проёме и пристально на него смотрел. Саймон говорит, что "В нашем подсознании стало расти ощущение, что что-то было не так." А в океане страшная гонка продолжала счёт своих потерь. Бернард Муатесье, проплыв мыс Горн, решил, что предпочитает уединение своей лодки тяготам обычной жизни. Француз телеграфировал своей жене загадочное оревуар (au revoir) и развернул лодку, чтобы начать второе кругосветное плавание. Он в итоге высадится на Таити. Теперь оставалось три участника, среди которых Кроухёрст всё равно оставался последним. И тогда он придумал поворот, который всё изменил. 10 апреля 1969 Кроухёрст возобновил радио общение ради полного энтузиазма сообщения, утверждающего, что он движется вверх по Атлантике, пройдя мыс Горн. "Какую новую трёпку готовит океан?" вопрошал он ("What's new ocean-bashingwise?"). Саймон: "Это было словно он восстал из мёртвых." Холворт смастерил воодушевлённый пресс-релиз о том, что обогнувший мыс Горн Кроухёрст становится серьёзным претендентом на 5000 призовых фунтов. Впереди него было лишь две яхты - потрёпанный кеч (прим. - двухмачтовое парусное судно) Робина Нокс-Джонсона, Suhaili, и тримаран Найджела Тетли. Нокс-Джонсон уже почти завершил круг, но Тетли выглядел первым претендентом на приз за самое быстрое плавание. Холворт телеграфировал Кроухёрсту сообщение, которое теперь кажетя верхом иронии: ТЫ ОТСТАЁШЬ ОТ ТЕТЛИ ВСЕГО НА ДВЕ НЕДЕЛИ ФОТОШИНИШ ВЫЗОВЕТ БОЛЬШУЮ ШУМИХУ ТОЧКА. На суше вовсю готовились к развязке этой "мореходной классики" ("seafaring classic"). План Кроухёрста был завязан на двухнедельном преимуществе Тетли. Его обман - кругосветное плавание, которого по сути не было, фиктивные судовые журналы, вся мистификация вокруг его липового участия - зависел от не выигрывания. Было важно, сумев остаться незамеченным, приплыть последним. Он бы стал отважным неудачником из небольшого городка, кто замолвил словечко за себе подобных моряков, решившись на это изнуряющее испытание на прочность, а теперь возвращающегося домой к своим любимым... Это был типичный для Родни Холворта сценарий. Приплыви Кроухорд в Тейгнмаут после Робина Нокс-Джонсона и Найджела Тетли, что казалось неизбежным, никто бы не стал проверять его судовые журналы с ложными данными. Он мог высадиться на берег и возобновить свою обычную жизнь как британский герой, почти мужчина (the nearly man). Тетли при этом рассчитывал выиграть, и эта цель в итоге обернулась бедствием. Чтобы удержаться впереди "Тейнмаутского электрона", который, согласно новостям, всё сильнее сокращал дистанцию между ними, бывший флотоводец получше натянул паруса, с трудом пробиваясь через шторм в Атлантическом океане, чтобы сохранить свои лидерские позиции. Шторм ещё сильнее подпортил яхту Тетли. Наконец, недалеко от Азорских островов, не дойтя всего 1000 миль до дома, его тримаран начал тонуть. Воздушно-морская бригада подобрала его из спасательной шлюпки 21 мая. И теперь Дональд Кроухёрст - последний оставшийся на воде участник, так как Нокс-Джонсон уже финишировал - должен был получить приз 5000 фунтов за самое быстрое прохождение дистанции. Победитель де-факто, он должен был приплыть домой и в руки неизбежных проверок, устраиваемых организаторами гонки и прессой. Ложь Кроухёрста помогла затонуть яхте Тетли, но теперь - в июне, в заключительный месяц гонки - эта же ложь приближала его к нервному срыву. "Он покатился под откос, услышав новости о Найджеле Тетли," грустно комментирует Саймон Кроухёрст. На борту "Тейгнмаунтского Электрона" радиопередатчик Маркони всё-таки сломался. Кроухёрст мог слышать новости, но сам общаться с окружающим миром не мог. Он остался один на один с выдуманным им плаванием. На лодке, забитой водорослями и медузами из Саргассова моря, а его воображение вело его к грани безумия. Саймон, размышляя о последних днях своего отца: "Этот психологический водоворот способен утащить тебя на дно." В частности его расстраивает последняя запись Дональда Кроухёрста в его судовом журнале. "Я подозрительно отношусь к судовым журналам," говорит Саймон. "Моя жена не любит, когда я о них думаю. Они оказывают на меня плохое влияние." Судовые журналы, которые поначалу заполнялись обычными записями о кругосветном плавании, впоследствии стали хранилищем большого количества лжи, тщательно продуманных деталей вымышленного плавания. А в заключительные дни стали ещё более жутким документом: записи сознания на грани сумасшествия, 25000 слов философских исповедей и душевнобольных размышлений о природе космоса, в котором он, Дональд Кроухёрст, видел себя сыном Бога. "Это конец," написал он на последней странице. "Это конец. ЭТО ПОМИЛОВАНИЕ. Я выбываю из игры." Это было 1 июля 1969. С этого момента эксцентричный обман становится материалом для догадок и литературы. 10 июля 1969 корабль Королевской почты Пикардия, направляющийся по Атлантическому океану в Карибское море, обнаружил дрейфующую под одним парусом яхту, словно "Мария Целеста" (прим. - классический пример корабля-призрака). "Тейгнмаутский Электрон" был в полном беспорядке и грязным, с немытыми тарелками и грязным постельным бельём, и ни намёка на экипаж. Сбитый с толку тщетными поисками яхстсмена, капитан Пикардии поднял тоимаран к себе на борт и поплыл дальше, взявшись за чтение трёх судовых журналов Кроухёрста... Тайна исчезновения Кроухёрста сделала его всемирно известным, хоть и не так, как ему хотелось бы. Сообщения о том, что кто-то видел Кроухёрста, поступали от Кабо-Верде до Барнстейпла. Саймон вспоминает, как их дом осаждала британская пресса, надеясь на новости о "мистическом мужчине". Для семьи Кроухёрстов реальность была более трагична. "Поначалу," вспоминает Саймон, "нам сказали, что он просто исчез. Затем однажды к нам пришли две монашки. Моя мама сказала: 'Лодку нашли, но его на ней не было.'" Дети свернулись калачиками наверху в спальне. "Мы знали, что что-то было необратимо плохо (badly wrong)," вспоминает Саймон. У Клер, которая отважно поддерживала боевой дух семьи все эти месяцы, начинался нервный срыв. Через два дня судовые журналы стали выпускать на волю свои секреты. Бригада воздушно-морских спасателей была отозвана. Саймон, его братья и сестра ломали голову над новой загадкой. Почему больше никто не ищет их отца? Спустя четыре года Клер Кроухёрст всё ещё не могла обсуждать ни потерю своего мужа, ни его компрометирующий обман. Установилось великое и болезненное молчание. Несчастный случай или самоубийство? И это всего одна из граней тайны Кроухёрста. Для максимальной огласки сенсации о пропавшем яхстсмене, газета "the Sunday Times" отправила одного из своих лучших корреспондентов, Николаса Томалина, взять интервью у капитана Пикардии, обследовать "Тейгнмаутский Электрон" и собрать все возможные бумаги, найденные на борту яхты. Вместо захватывающей истории для первой полосы они получили несуразный рассказ о яхстсмене-любителе, одурачившем Флит-Стрит. Томалин превратил эту неловкость в сенсационную новость. Вместе с соавтором Роном Холлом он торопился открыть тайну судовых журналов и опубликовать "Странное последнее плавание Дональда Кроухёрста" (The Strange Last Voyage of Donald Crowhurst), широко принятое как безусловная правда. Саймон Кроухёрст, который работает как специалист-исследователь в отделе наук о Земле в Кембриджском университете, хотел бы знать, может ему не стоило паломничать к "Тейгнмаутскому Электрону", всё ещё стоящему на мели среди травы и коряг в дюнах Кайман-Брак в Карибском бассейне; местные говорят, что это логово призраков. Он чувствует проклятие прошлого. "Когда я был маленьким мальчиком, история отца приводила меня в оживлённое состояние. Затем она стала довольно висцеральной (прим. внутренней), волновала и расстраивала. Когда мне было лет 16, я прочитал книгу Томалина и Холла. Это был странный опыт. Сначала было сильнейшее отвращение. Я ни с кем не разговаривал. Я просто впитывал её." Есть у этой истории и другая сторона, которую редко затрагивают. Подробно поговорив с Саймоном, я пошел к его матери, вдове Дональда, Клер, в её дом на берегу Юрского побережья в 20 милях от Тейгнмаута, для очень редкого интервью. "Точно могу сказать, что я думаю о Дональде каждый день," говорит она, едва я успеваю переступить порог её дома. Мрачное викторианское здание в конце ряда домов после набережной Ситон. "Нет, я с ним не разговариваю," говорит она. "Я искренне считаю, что это всё - больше на самом деле ничего не осталось." Все это говорится в спешке, но как только беседа налаживается, Клер признаётся, что она "раньше была зла на Дональда", также как и на себя. "Ужасно было поступить так с детьми." Могла ли она работать более усердно, чтобы остановить мужа от плавания? "Вы знаете, я никогда не думала, что он выиграет деньги. Но он был так взволнован. Конечно было бы хорошо, скажи я 'не ходи'. Но тогда я думала, что он поступает правильно - я не была смелой, но я была лояльна к его мечте, как жена." Её основное сожаление заключается в том, что она могла лучше контролировать эту историю. "Будь я умнее, я бы никогда не дала разрешение на публикацию судовых журналов." Она всегда выступала против публикации этой истории. "Ник Роуг [режиссёр] регулярно оплачивал мой ужин. Роуг думал, что он очень обаятельный. Но я не могла с этим согласиться." Она хотела оставить эту трагедию себе, за разумную цену. "Все эти 40 лет я жила на совсем маленькие деньги," говорит она с грустью. "Я выкарабкалась. Я всё ещё чувствую, как я карабкаюсь. Бывает, что я чувствую себя совершенно счастливой, но потом я чувствую себя виноватой." В её судьбе были и другие ужасные моменты. Через десять лет после исчезновения Кроухёрста её старший сын Джеймс погиб в мотоциклетной аварии. Сейчас, на 77-ом году жизни, Клер Кроухёрст кажется обрела покой. "Вот они," говорит она, показывая мне знаменитые судовые журналы. "Мне всё ещё кажется, что всё это случилось вчера или на прошлой неделе." Думала ли она когда-нибудь эмигрировать в Австралию (где она владеет имуществом) или ещё раз выйти замуж? "После случившегося я ощущала себя просто матерью. За мной некоторое время пытались ухаживать один или два местных, но мне это правда не было интересно. Что-то умерло вместе с Дональдом."

nat-nat: Очень мне теперь интересно, как режиссёр с Колином образ Дональда проработают! Буду очень ждать этот фильм. Это может быть очень интересно.


Суок: Огромное спасибо за перевод такой интересной и содержательной статьи, nat –nat! Какой захватывающий сюжет, какая интересная тема! Как всё неоднозначно и интригующе! О, да ведь и впрямь может получиться замечательнейший фильм с такой-то основой, да с КФ в главной роли!

olja: nat-nat Спасибо за перевод! Истории мореплавателей-одиночек, вне зависимости как и зачем они поступили так или иначе, всегда интересны.

orphee: nat-nat, спасибо за перевод! Пусть часто подстрочный, но смысл ясен

Ul@: nat-nat, спасибо большое за перевод

Ul@: Первые фотографии со съемок

orphee: Какие цвета хорошие!

nat-nat: Туфельки в руках - как трогательно! И как Колин потрясающе выглядит!!!

Ul@: Чем хороши натурные съемки, так это тем, что теперь точно не будет недостатка в шикарных фото

Ul@: И еще немного фот со съемок

nat-nat: Надышаться морским воздухом - как хорошо! Вон как улыбается :-) А на первой фотографии (в кепи) так похож на Дональда...

nat-nat: Съёмки проходят в Англии. В графствах Девон и Дорсет (в местечках Portland Harbour и Chesil Cove). Дорсет расположен на острове Портленд: click here В Молдоне (Maldon) - городе в графстве Эссекс: click here А в этой статье есть и впечатления очевидцев: click here Толпа собралась у гостиницы The Cove House Inn в небольшом рыбацком посёлке Chiswell, надеясь хотя бы мельком увидеть Колина Фёрта. Совладелица гостиницы, Jackie Breakspear, сказала: "Это прекрасная реклама для Портленда. Приехало много людей, пока они ждали, они наслаждались закатом, едой и бокалом вина. Для нас это было классно." "В прошлом году здесь побывал Дэвид Камерон. Он держал на руках мою внучку, и у меня на память остался прекрасный снимок." Chesil Cove. Толпа визжала и кричала, когда в шесть вечера появился Колин Фёрт, одетый в жёлтый дождевик. Снимали сцену, когда во время шторма он лезет на мачту. Сцену снимали трижды, и всё это время толпа терпеливо ждала, надеясь рассмотреть Колина Фёрта поближе. Рассказывает жительница Портленда Ким Стоун: "Я здесь с часа дня. Мы слышали, что он появится в два. И стоило нам здесь оказаться, как мы не могли никуда уйти. Я бы себе не простила, упусти я его. В прошлом месяце моя подруга видела его в баре Harbour Lights, и я жутко ей завидовала." Молли Сейнт, жительница Уэймута: "Весь день я работала, и с ужасом думала, что упустила его. Но мои друзья позвонили мне как раз тогда, когда я заканчивала работу, и сказали, что он появится с минуты на минуту. Поначалу я не поверила, что это он. В реальной жизни он выглядит совсем иначе. Я обязательно посмотрю фильм, чтобы увидеть, как они всё сняли, и как превратили в шторм такой чудесный день, как сегодня. Я всем буду хвастаться сегодняшним днём."

nat-nat: Кадры со съёмок в Эссексе: click here



полная версия страницы